Мое путешествие по морю1.

Мы выехали из Владивостока в пять часов утра на японском угольщике Йомей Мару вместимостью десять тысяч тонн. Команда состоит из 68 человек, капитан Кайгара2, скорость десять миль в час. Жили мы в трех трюмах; в первом трюме, где я жил, было 120 коек, спало же 108 человек. II трюм от 120 до 590 человек и III трюм от 590 до 820 человек3. Кроме того был еще персонал русский и американский и еще служащие, всех нас было 1062 человека.

Выехав из Владивостока, мы направились к японскому острову Мороран. Там нас выпустили на берег, мы были в городе, в театре, где нам пели маленькие японочки свой народный гимн и еще несколько других песен, после них выступили наши приютки и пропели наш гимн и еще несколько три-четыре песни. Потом нас повели по городу, наши старшие мальчики заходили в лавки и покупали разные безделушки, и только к вечеру мы вернулись на пароход.

На следующий день на наш пароход грузили угли, накачивали воду и привезли японцам запас пищи. Только в два часа дня мы снялись с якоря, повернулись и двинулись в дальнейший путь.

Выехав в Великий океан, нас стало изрядно покачивать, некоторых рвало, я крепился, но потом и меня стало травить, в углах, на палубе и в трюме было довольно неприятное зрелище, матросы ругались, подбирая на совки эту гадость, да и потом было не особенно приятно. Потом мы немного оправились, но некоторые так занемогли, что их отправили в госпиталь, но потом и они вышли.

Первые два-три дня был сильный ветер и большая волна, но потом и это успокоилось, ярко светило солнце, была небольшая мертвая зыбь, за нами летела стая чаек. Вот где развернулся во всей красе Великий, или Тихий океан. За нами оставался бурлящий след от винта, я видел несколько раз кита, акул и т.д.

Жизнь на пароходе была очень однообразная и прерывалась она только тем, что вот сколько мы прошли миль, сколько еще осталось до Сан-Франциско, что сегодня на обед, в какую смену мы обедаем и вообще были споры-переспоры из-за всякой ерунды. Большую часть времени проводили некоторые из нас за игрой в очко или 21 на бумагу. Другие же в казаки-разбойники, в пятнашки, в прятки и еще в разные другие игры. Девочки сидели в трюме на койках и шили, к ним заходили братья покалялать о том о сем. Мистер Вуц4 занимался спортом со старшими мальчиками и девочками. Занимающимся Вуц выдал белую нателку и синие трусики. Занимающиеся вставали вряд по росту, бегали, прыгали через веревку, кувыркались и т.д. Вокруг их образовывалась кучка любопытных, и опять шли споры-переспоры, кто лутше прыгнет, кто лучше перепрыгнет или (кто лутше) перекувырнется. Да Бурешка лутше перекувырнется, чем Илюшка! о!раньше то нака выкуси! Так спорили два какиенибудь шкета, а девочки шептались да тихонько хихикали смотря на них. Конечно, почти все мальчики скучали по большой площадке и по футболу. Среди старших парнишек были хорошие футболисты, из которых образовалась команда, которая играла со служащими у нас австрийцами в два голя5. Игры в футбол происходили у нас на Русском Острове при многочисленном количестве зрителей колонистов и местных жителей.


1 Орфография и пунктуация сохранены

2 Так, видимо, со слуха, записал Лёня.

3 Очевидно Лёня имел в виду, что во втором трюме спали 470 человек, а в третьем — 230.

4 Очевидно, имеется в виду Мистер Вудс, сотрудник Красного Креста, отвечавший за физкультуру и спорт.

5 Так у Лёни.